Антиабсурдизм -- это 1) враждебное отношение к абсурдизму
(неприязнь к социальному паразитизму и к деструкции, выступающим
под видом сложной интеллектуальной деятельности), 2) борьба с
абсурдизмом, 3) идеология этой борьбы.
Антиабсурдизм -- это вовсе не страх перед новым: абсурд давно
уже не нов; он не то чтобы ровесник цивилизации, но скорее её
компонент -- почти неустранимый. В настоящее время антиабсурдизм
стал много более актуальным, чем прежде, потому что человечество
оказалось перед угрозой глобальной катастрофы природопользования,
и цена ошибок возросла неимоверно. Не сознавать указанной угрозы
-- это и есть абсурд.
Нормальные люди интуитивно чувствуют: с творческими продуктами
абсурдистов что-то не так, как надо; что эти чудаки не "украшают
мир", а разрушают его. Но опосредствованный вред абсурда
довольно неочевиден.
Подход противоположный абсурдизму -- рационализм, здравомыслие.
С абсурдом боролись столько, сколько существует цивилизация, но
при этом не вполне сознавали глубинной сути феномена, отдельным
ярким проявлениям которого стремились противодействовать. Нередко
принимали абсурдность за глупость, порочность или вырождение.
Первую вполне антиабсурдистскую мысль высказал, наверное, ещё
Гераклит: "Многознание уму не научит". Это его высказывание
направлено против древних эрудитов. Эрудиты -- разновидность
абсурдистов, которая самоутверждается и/или кормится посредством
накопления и демонстрации своих знаний и псевдознаний при
отсутствии сколько-нибудь развитого аналитического, критического
и творческого мышления.
.................................................................
.................................................................
Книга Свифта "Путешествия Гулливера" -- в значительной степени
антиабсурдистская. Свифт высказался в ней, среди прочего, об аб-
сурдности судебной системы (принято считать, что английской
XVIII века; на самом же деле -- судебной системы европейского
типа вообще). В "Путешествиях Гулливера" (ч. IV, гл.5) можно
прочесть вполне узнаваемое следующее:
"...в нашей стране имеется многочисленное сословие людей, кото-
рые с молодых лет обучаются доказывать, что белое -- черно, а
черное -- бело, смотря по тому, за что им больше заплатят."
"Это сословие держит в рабстве весь народ. Так, например, если
соседу понравилась моя корова, то он нанимает адвоката с целью
доказать, что по закону он имеет право отнять у меня корову. Тог-
да для защиты моих прав на корову мне приходится нанимать второго
адвоката, так как закон никому не позволяет лично защищаться на
суде. Мало того: в качестве законного и настоящего собственника
я попадаю в особо невыгодное положение на суде. Дело в том, что
каждый адвокат чуть ли не с колыбели привык отстаивать неправду.
Поэтому, защищая правое деяние, он непременно будет чувствовать
себя весьма неловко и не сумеет проявить достаточно энергии и
искусства. К тому же ему придется все время соблюдать крайнюю
осторожность: выказав чрезмерную горячность в защите правого
дела, он рискует получить замечание со стороны судей и унизить
достоинство своего сословия."
"Строго говоря, у меня есть только два способа сохранить свою
корову: первый -- подкупить адвоката противной стороны, чтобы он
дал понять суду, будто защищает правое дело; второй -- убедить
моего защитника изобразить мои притязания, на корову как явно
несправедливые, намекнув, что на деле корова принадлежит моему
противнику. И в том и в другом случае -- безразлично, признает
ли суд, что правда на стороне противника, или что требования мои
незаконны, -- у меня есть надежда выиграть дело."
"...судьями у нас называются лица, на которых возложена обя-
занность разрешать всякие споры о собственности и судить преступ-
ников. Их выбирают из числа самых искусных адвокатов, когда они
состарятся и обленятся. Выступая до назначения судьями в качестве
адвокатов, эти люди приучаются потворствовать обману, клятвопре-
ступлению и насилию. Я знал немало почтенных судей, которые реши-
тельно отказывались от крупных взяток, предлагаемых им правой
стороной, не желая способствовать торжеству правды и тем самым
оскорбить достоинство своего сословия."
"При разборе различных тяжб они тщательно избегают входить в
существо дела; зато кричат, горячатся и болтают до изнеможения по
поводу таких вещей, которые, строго говоря, не имеют никакого
отношения к делу."
"Следует также принять во внимание, что эти люди применяют в
разговоре столько специальных слов и выражений, что их речь почти
непонятна для обыкновенных смертных. Точно так же составлены и
все законы. Законов этих так много и они так непонятны, так про-
тиворечивы, что ими совершенно невозможно определить, какой пос-
тупок законен, а какой нет, какой справедлив, а какой несправед-
лив, где правда, а где ложь."
"Суд над лицами, обвиняемыми в государственных преступлениях,
происходит гораздо быстрей. Судьи просто справляются у властей,
желают ли они, чтобы обвиняемый был осужден или оправдан."
Под этими словами Свифта подпишется любой честный человек,
проигравший дело в современном суде.
.................................................................
.................................................................
В своей знаменитой книге "Вырождение" Макс Нордау анализирует
мистицизм и эготизм в искусстве, считая их проявлениями дегенера-
ции. Однако представляется более корректным считать мистицизм и
эготизм разновидностями абсурдизма, абсурдизм же -- лишь отчасти
непосредственным следствием индивидуальной физической и психичес-
кой дегенерации его носителей (многих, но не всех), а в основном
проявлением культурной дегенерации общества в целом.
У Нордау:
"Мозговая деятельность выродившихся и истеричных субъектов
вследствие недостатка внимания отличается произвольностью и от-
сутствием определенной плана или целей. Представления вызываются
игрою ничем не стесненной ассоциации идей. Они возникают и исче-
зают автоматически; воля их не подавляет или не усиливает. Ужива-
ются представления противоречивые или чуждые друг другу. Вследст-
вие этого рождаются суждения совершенно нелепые, не соответствую-
щих действительности. Невнимательный человек составляет себе,
следовательно, неправильное ми росозерцание, неверно судит о ве-
щах и их взаимном отношении. Внешний мир отражается в мозгу тако-
го человека неопределенно, иногда в искаженном виде." (стр. 56)
Нордау об индивидууме с мистическим складом ума:
"Он видит сто предметов зараз и беспорядочно приводит их в
связь. Но он сам чувствует, что эта связь необъяснима и непости-
жима. Он соединяет свои представления в одну мысль, которая про-
тиворечит опыту и тем не менее имеет для него одинаковое значение
с остальными его мыслями, потому что все они возникли у него
одним и тем же путем. И когда он старается уяснить себе истинное
содержание своего суждения, основные элементы, из которых оно
составлено, то он замечает, что эти элементы -- не представления,
а только тени представлений, которым он тщетно силится дать
название. Вот это умственное настроение, когда человек старается
видеть и думает видеть, но не видит, когда он создает из пред-
ставлений мысли, дразнящие сознание, как блуждающие огни, когда
он не может уловить истинную связь между отчетливыми явлениями и
туманными призраками, -- вот это умственное настроение и
называется мистицизмом." (стр. 56)
Объяснение Максом Нордау механизма абсурдизации:
"Слово -- это великое вспомогательное средство развития челове-
ческого мышления - представляет собою не одно лишь благодеяние.
Оно вносит в сознание большинства людей гораздо больше мрака, чем
света. Оно обогащает их память звуками, но не резко очерченными
образами действительности. Слово, как писаное, так и устное, дей-
ствует на чувства, на зрение или слух и этим вызывает деятель-
ность ума. Это верно. Оно всегда пробуждает представление. Ряд
музыкальных звуков производит то же действие. Даже неизвестное
слово, абракадабра, собственное имя, наигрываемая мелодия
вызывают какую-нибудь мысль, хотя часто неопределенную, нелепую
или непроизвольную. Слово не может дать человеку новых
представлений и расширить его сознание. Оно может только
воскресить уже существующие представления, и всякий работает
прежде всего с тем запасом представлений, который он приобрел
путем самостоятельного наблюдения явлений. Тем не менее человек
не может отказаться от возбуждений, которые ему доставляет речь.
Стремление понять все мировые явления непреодолимо, а возможность
личных наблюдений, даже при благоприятных обстоятельствах, огра-
ниченна. То, что мы сами не имеем возможности узнать, мы хотим
услышать из уст других. Слово должно заменить нам непосредствен-
ные впечатления чувств. Оно само -- также чувственное впечатле-
ние, и наше сознание привыкло смешивать его с другими впечатлени-
ями и отождествлять вызываемые им представления с теми, которые
мы получаем при одновременном воздействии всех чувств, посредст-
вом разностороннего рассматривания и ощупывания, выслушивания и
обнюхивания предмета. Это отождествление составляет, однако,
ошибку мысли. Оно всегда ложно, если слово производит более
сильное впечатление, чем воспоминание о предмете, с которым мы
познакоми лись непосредственно. Тем не менее мы все совершаем эту
ошибку мысли. Мы забываем, что речь является лишь средством
общения между людьми, что оно выполняет социальную функцию, а не
служит источником познавания. На самом деле слово -- скорее
источник заблуждения, потому что фактическим знанием можно
назвать не то, что человек слышал или о чем читал, но то, что он
познал личным опытом и наблюдением."
"Многие ошибочные представления о явлениях природы, большинство
ложных научных гипотез и все метафизические системы объясняются
тем, что люди в своих мыслях и суждениях смешивали с
представлениями, возникшими из непосредственного наблюдения, и
такие, которые были возбуждены словами. придавая им равное
значение. Слова либо изобретались мистиками и были с самого
начала не чем иным, как бредом их больного и слабого мозга, либо
первоначально и выражали определенное и правильное представление,
которое однако, не было понято другими и подвергалось ложному
толкованию или даже часто преднамеренному извращению." (стр. 62)
Культура Запада сегодня абсурдизирована уже настолько, что не-
абсурдное в ней оказывается маргинальным: вызовом господствующей
тенденции, альтернативной культурой и где-то даже авангардом.
С культурным абсурдизмом бороться бесполезно, если одновремен-
но не вести борьбы с политическим и экономическим либерализмом.
Современный либерализм -- это, можно сказать, абсурдизм в
политике и экономике.
Наступление на абсурдизм следует вести комплексно: в изобра-
зительном искусстве, литературе, музыке, архитектуре, одежде,
мебели, компьютерных программах, телевизионных передачах и т. п.
Борьбу с абсурдизмом в культуре можно представлять в значи-
тельно степени как очередной "ренессанс": возврат к старым
образцам. Источники старых образцов можно искать в широком
диапазоне эпох: от XII. века до н. э. до середины XX века.
* * *
Слово "абсурдист" должно стать такой же уничтожительной
характеристикой, как слова "дурак", "дегенерат", "подлец",
"провокатор".
Средства борьбы с абсурдизмом:
1. Обвинение в абсурдизме тех абсурдистов, которые
абсурдистами себя не считают.
2. Бойкот абсурдистов, абсурдистских СМИ, абсурдистского
искусства, абсурдистских мероприятий.
3. Пропаганда антиабсурдизма.
4. Противодействие абсурдистским публичным акциям.
5. Помощь (советами) людям, стремящимся деабсурдизироваться.
6. Борьба за принятие Закона о защите интеллектуального
ресурса.
Закон о защите интеллектуального ресурса мыслится как правовая
основа для борьбы с абсурдом через государственный аппарат.
К Закону:
"Демонстрация, распространение, рекламирование творческих про-
изведений, в которых утверждения мировоззренческого характера, не
имеющие рационального обоснования, представляются не в качестве
гипотез, заслуживающих внимания наряду с другими гипотезами,
наказывается так-то."
(Необходимые обоснования и альтернативные гипотезы могут содер-
жаться не в самих произведениях, а в предисловиях, примечаниях,
приложениях. Если не принять этого уточнения, то невозможно будет
публиковать, к примеру, Библию.)
"Демонстрация, распространение, рекламирование творческих про-
изведений, в которых явно или неявно пропагандируются извращённые
способы удовлетворения потребностей, отказ от самостоятельности в
мышлении, пренебрежительное отношение к собственному здоровью,
общественным интересам, игры, не обеспечивающие развития сущест-
венно полезных физических и/или психических качеств личности
и/или причиняющие ущерб здоровью и психике людей наказывается
так-то."
Демагогия абсурдизирует, поэтому борьба с абсурдом должна
включать в себя и борьбу с демагогией (политической, рекламной
и пр.).
Основная сложность борьбы с абсурдом состоит в том, что само
государство использует и поощряет массовый абсурдизм, когда это
даёт текущую выгоду. Аппарату чиновников посредством лживой
пропаганды гораздо легче представлять свою деятельность более
полезной для граждан, чем она есть на самом деле. Ущербная
социальная верхушка насаждает в гражданах абсурд, потому что
в случае развития массового здравомыслия и скептицизма она
рискует оказаться в лучшем случае отвергнутой, в худшем --
уничтоженной.
Государство не против борьбы с абсурдом, который ему мешает, но
сложность состоит в том, что очень трудно бороться с отдельными
формами абсурда так, чтобы не подрывать использования других его
форм.
.................................................................
.................................................................
Борьба с абсурдом -- это борьба с вырождением: с тенденциями,
ведущими человечество к катастрофе. Сегодня речь идёт уже не о
том, надо или не надо бороться с абсурдом, а о том, не слишком ли
поздно вообще что-то предпринимать. Нынешняя социальная организа-
ция в "передовых" странах такова, что самые насущные проблемы
игнорируются или представляются в очень искажённом виде, а самые
нужные инициативы подавляются. Работа кипит, и каждый день прино-
сит новые "успехи", которые всё более затрудняют исправление си-
туации. В настоящее время не наблюдается НИ ОДНОЙ "точки роста",
с которой можно было бы связывать надежду на изменение хода собы-
тий. Ты говоришь, а тебя не слышат. А если начнёшь кричать, тебе
и вовсе заткнут рот. Хорошо, если глобальная катастрофа случится
не сразу, а сначала получится "репетиция" в сравнительно неболь-
шом масштабе, так что число протрезвевших повысится настолько,
что их удастся объединить во влиятельное общественное движение.
* * *
К своей позиции агрессивного антиабсурдиста я шел очень долго.
Сначала моё неприятие абсурда проявлялось лишь в том, что было
неинтересно читать Франца Кафку, Даниила Хармса, Михаила Зощенко
и им подобных. Потом Григорий Климов (своеобразный, но заслужива-
ющий внимания писатель) посвятил в проблему вырождения, и кое-что
стало на свои места. Потом постепенно вызрела идея, что "человек
разумный" -- это на самом деле ошибка природы, которая вот-вот
будет исправлена, точнее, уничтожит сама себя, если только не со-
стоится прорыв к сверхчеловеку: существу, действительно умеющему
соображать. На подготовку этого прорыва как раз и нацелена данная
книга. Но она -- лишь набросок того, что требуется в анализе
дефектов человеческого мышления. Для начала, может быть, и
сойдёт.
"Антология литературного авангарда XX века", пер. В. Лапицкого,
СПБ , "Амфора", 2000.
Буренина О. Д. "Абсурд и вокруг. Сборник статей".
Буренина О. Д. "Символистский абсурд и его традиции в русской
литературе и культуре первой половины ХХ века", изд. "Алетейя",
2005.
Жаккар Ж.-Ф. "Даниил Хармс и конец русского авангарда". Пер.
с фр., 1995.
Ионеско Э. "Записки ЗА и ПРОТИВ".
Ионеско Э. "Настоящее прошлое, прошлое настоящее".
Ионеско Э. "Между жизнью и сновидением. Беседы с Клодом
Бонфуа".
Камю А. "Миф о Сизифе. Эссе об абсурде".
Ломброзо Ч. "Гениальность и помешательство".
Нордау М. "Вырождение", М., "Республика", 1995.
Кобринский А. А. "Психологизм, алогизм и абсурдизм в прозе
Даниила Хармса".
Свифт Дж. "Путешествия Гулливера".
Токарев Д. В. "Курс на худшее: Абсурд как категория текста
у Д. Хармса и С. Беккета", М., "Новое литературное обозрение",
2002.
Хиллер Б. "Стиль XX века".
Шепетис Л. "От жизни -- в ничто: Модернизм -- что это такое?".
"Around the Absurd: Essays on Modern and Postmodern Drama".
